Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ] - Эрл Стенли Гарднер

– Вы хотите сказать, что вас могут арестовать?

– Сомневаюсь, – ответил Мейсон, – но у меня такоепредчувствие, что не скоро нам выпадет такой случай. Ну что же ты стоишь?Пошли.

Пол Дрейк, по обыкновению удобно устроившись в мягкомкожаном кресле, изумленно произнес:

– Ну, Перри, тебе не позавидуешь. Гомер Гарвин-старший былобвинен как соучастник убийства Джорджа Кассельмана. Сумму залога определили всто тысяч долларов, которую он должен немедленно уплатить. Через час-другой егодолжны освободить. Стефани Фолкнер была взята под стражу по обвинению вубийстве первой степени. Так решило Большое жюри час назад. Уже назначенооткрытое судебное разбирательство, и прокурор из кожи вон лезет, доказывая, чтозащита только и думает о том, как бы затянуть разбирательство… в общем,работает на публику и прессу.

– Что слышно о Дон Джойс? – спросил Мейсон.

– Не так-то просто собрать материал о такой девушке, –заметил Дрейк, – в особенности если учесть, что она вышла замуж за человека сденьгами и положением. Сам понимаешь, какое у нас отношение к людям такойпрофессии, несмотря на то что им приходится вкалывать. Многие выходят замуж,становятся хорошими женами и матерями. Публика зачастую относится к ним спровинциальным предубеждением. Тот факт, что девушка фотографируется вкупальном костюме или демонстрирует свои красивые ноги перед зрителями,вызывает у людей самые нелепые мысли. В Лас-Вегасе полно сплетен о Дон Джойс…Жила в отдельной квартире… Одно время танцевала в ревю… Потом служилаукрашением в бассейнах шикарных отелей… дальше работала в казино, где онарасхаживала между столиками в узком платье с большим декольте, заводязнакомства и помогая богатым бездельникам спускать деньги за игорными столами,и так далее.

– Она получала комиссионные? – спросил Мейсон. –По-видимому, нет. Сидела на окладе. Работала очень чисто и аккуратно. Никого незаставляла насильно садиться за рулетку. Сам понимаешь, когда перед тобой сидитмолодая привлекательная женщина, не очень хочется вставать из-за стола дажеосторожному игроку, который видит, как она щедро ставит свои фишки.

– И выигрывает?

– Представь себе – да! Когда присмотришься, замечаешь, чтоим удается выигрывать чаще, чем случайным посетителям казино. Конечно, отчастиэто объясняется тем, что у таких девушек есть опыт и неограниченная возможностьделать ставки, не платя наличными. Вот и все, что мне удалось. Но, повторяю,работала в рамках закона. Что касается ее отношений с Кассельманом, то у нихбыло несколько свиданий. По-видимому, он ей нравился. Хотя, возможно, это быличисто деловые встречи. Никто точно не знает. Кассельман был шантажистом, нодоказать это я не могу. Его главным занятием было целый день слоняться поглавной улице города. Но что интересно – за все расплачивался наличными. Счетав банке не имел и не заполнял налоговые декларации. В Лас-Вегасе бывает многолюдей. Одни приезжают туда случайно, другие, в основном из Лос-Анджелеса иСан-Франциско, чтобы отдохнуть. Тот, у кого хорошая память на лица и цифры,может неплохо зарабатывать на жизнь, только запоминая те вещи, которые другиепредпочли бы поскорее забыть. Успех обеспечен, если тебе помогает симпатичнаядевушка, которая охотно сообщает, кто, что, где и когда делал.

– М-да, – пробормотал адвокат. – Тут почти не подкопаешься.

– Очень трудно, – подтвердил Пол. – В тот вечер, когдаКассельмана застрелили, у него в бумажнике было полторы тысячи долларов. Можноподумать, что это и все, что он имел за душой. Но я больше чем уверен, что онприпрятал денежки в сейфе банка под вымышленным именем или еще где-нибудь,чтобы в любой момент в случае чего иметь наличные под рукой. Иногда онвыкладывал сразу по десять – пятнадцать тысяч, если подворачивалась выгоднаясделка.

При этом всегда платил новенькими стодолларовыми купюрами.

– Его отношения с фининспекторами?

– Ни разу не попался. Он вообще был ловкий парень и отличноумел улаживать свои делишки. Между миссис Гомер Гарвин-младшей, бывшей ДонДжойс, и Кассельманом, конечно, существовали самые близкие отношения. Поопределенным соображениям, миссис Гарвин мало волнует ее прежняя работа и связьс Кассельманом, хотя, учти, ею очень заинтересовались газеты, в особенности всвете того факта, что она хочет, чтобы ее принимали в высшем свете в качествежены Гарвина-младшего.

– Это зависит от обстоятельств. Гарвин-младший предпочитаетрисковать, иногда даже неразумно. Возможно, что теперь он остепенится и будеттаким же рассудительным и осмотрительным, как и отец, которому, кстати, наплеватьна социальное положение. Младший занимается куплей-продажей подержанных машин,и бизнес у него процветает. Предпочитает крупные сделки, но не брезгует имелкими. Сколотил, видимо, приличное состояние, проворачивая также сделки снедвижимостью. Он быстро узнавал, где власти штата должны конфисковать ту илииную недвижимость. Никто не знает, как он ухитрялся делать это. Властипредпочли, конечно, иметь дело с одним человеком, который контролировал бы этунедвижимость, – так им легче улаживать формальности.

– Что с компанией «Акме»?

– Да, такая компания находится на Четэм-стрит, 1397. Это домс меблированными, комнатами, в котором на имя одного человека поступает всяпочта. Он редко ночевал там, но всегда аккуратно вносил плату и появлялся лишьвремя от времени.

– Как он выглядит?

– Ничего примечательного, а поскольку всегда платил вперед,никто не обращал на него внимания… Да, кстати, один совет тебе, Перри, поповоду этого дела об убийстве. Гамильтон Бюргер постарается, чтобы имя ДонДжойс как можно реже фигурировало в деле. Он считает, что ты подменил оружие, иразобьется в лепешку, чтобы доказать это. Он также считает, что судьба СтефаниФолкнер предрешена. Конечно, ты можешь заявить, что убийца – Дон Джойс, но дляэтого надо раздобыть доказательства относительно этого револьвера, и, кактолько ты это сделаешь, Бюргер завопит, что ты явился в конторуГарвина-младшего с орудием убийства, специально вызвал суматоху неосторожнымвыстрелом, чтобы отвлечь внимание, и подменил револьверы, дабы сделать из ДонДжойс козла отпущения.

– Что ж, – усмехнулся Мейсон, – по-видимому, придетсядоставить Бюргеру такое удовольствие. Все равно он ничего не сможет доказать.

– Скорее всего, у него не хватает улик, вот он и кипятится.Он может только строить догадки… Скажи, ты будешь адвокатом Стефани Фолкнер?

– Да, я собираюсь защищать ее.

– Послушай, Перри, между нами, что она говорит? Чтопроизошло?

– В том-то и дело, что она ничего не хочет говорить, атолько твердит о своей непричастности к убийству Кассельмана, давая понять, чтоесли я подвергну ее перекрестному допросу, то могут всплыть такие подробности,о которых никто даже не догадывается, а этого она не может допустить.